Другие материалы на тему бурятских и монгольских имен вы найдете здесь.
Монгольская антропонимия конца XIX – начала ХХ веков
Это фрагмент книги "Константы культуры России и Монголии: очерки истории и теории"
(под ред. Шишина М.Ю., Макаровой Е.В., Барнаул, 2010, 313 стр.)
< ... > Ономастика в целом и антропонимическая лексика в частности, с одной стороны, фиксируют существование определенных традиций, с другой, чутко реагируют на те изменения, которые происходят в культуре. Изучение монгольской антропонимии дает нам ценные сведения об истории, бытовом укладе народа, его психологии, религии, внешних контактах, о способах самоидентификации личности в данной культуре, о восприятии человеком окружающего мира и т. д.
Материалом исследования стали личные имена населения Цэцэг нуурын хошуна нынешнего Цэцэг сомона Ховдского аймака (в 1925 г. Хантайшир уулын аймак), полученные в результате переписи населения в 1925 году [Баатар, 2004, с. 67-83]. Нами было изучено 2659 личных имён, среди которых 1391 мужских, 1268 женских.
Во избежание терминологической путаницы необходимо дать некоторые комментарии относительно территориально-административного членения современной Монголии и этой же страны в период рубежа XIX–XX веков: хошуун – территориально-административная единица в дореволюционной Монголии; в данный момент вместо хошууна принято территориально-административное членение на сомоны, соотносимые по величине с районами в субъектах Российской Федерации; аймак – современная единица территориально-административного членения Монголии, соотносимая с краем, областью РФ.
Сомон Цэцэг-нуурын хошуун находится на западе Монголии, в состав его населения входят одни халхасцы, т. е. народность, составляющая основную часть населения Монголии. Сомон Цэцэг непосредственно граничит на западе и севере с сомонами Алтай, Мост, Манхан и Зэрэг, население которых составляют захчинцы, говорящие на ойратском диалекте. Исконно монгольские антропонимы (мы также будем употреблять термин "именослова") у захчинцев несколько отличаются от личных имён у халхасцев. По нашим данным, полученным из антропонимических материалов в результате переписи населения 1925 года, среди личных имён изучаемого района почти не встречаются характерные для захчинцев антропонимы. Что свидетельствует о достаточно чёткой, территориально и лексически закрепленной самоидентификации представителей различных этносов Монголии рубежа XIX –XX веков.
Согласно нашим подсчетам, среди антропонимической лексики населения хошууна Цэцэг большой пласт занимают тибетско-санскритские заимствования, которые составляют 71,5% к общему числу личных имён. Это связано с проникновением тибетской формы буддизма в Монголию ещё с XIII века [Нямбуу, 1991, с. 52; Лувсанжав, 1970]. В 1925 году население Монголии было ещё глубоко религиозным и ламам предоставлялось право давать имя новорожденному. Процесс именования всё ещё воспринимается как глубоко сакральное действие, влияющее на всю последующую жизнь человека. Тибетско-санскритские заимствования неравномерно распределяются между мужскими и женскими личными именами. Они составляют 78% у мужчин, 64,7% у женщин к общему числу соответствующих личных имён. На наш взгляд, это объясняется традицией, существовавшей с момента экспансии ламаизма в Монголию, отдавать первого сына в семье в ламы, тем самым обеспечивая благополучие рода.
Гендерная спецификация области сакрального сказалась и в процессе номинирования вне религии. Исконно монгольские имена составляют 23,9% к общему числу личных имен: из них 17,1% у мужчин, 31,4% у женщин, что свидетельствует о тенденции чаще давать новорождёнными девочкам монгольские имена. Светским людям также разрешалось давать новорождённым имена. Среди них право первенства имели повивальные бабки и "их авга" (великий дядя), т. е. самый старший дядя по отцовской линии. После повивальной бабки и "их авга" право давать имя новорождённым имел "их нагац", т.е. великий дядя по материнской линии или другие родственники, включая родителей. Иногда имя давали случайные люди.
Таким образом, можно сказать, что всё же не существовало строгого правила в процессе именования, что говорит об относительном обытовлении сакральных процессов. Об этом же свидетельствуют и смешанные именослова типа: тибетско-санскритские + исконно монгольские или исконно монгольские + тибетско-санскритские. Например, Сайнноржин (букв. хороший Норжин), Галсанхуу (букв. Галсан + сын). По составу встречаются и трёхкомпонентные смешанные именослова типа: тибетско-санскритское + исконно монгольское + исконно монгольское: Загдцагаанчулуу (Загд + белый + камень). Смешанные именослова составляют 4,6% всех личных имён. Среди антропонимов имеются единичные слова русского, китайского и казахского происхождения, свидетельствующие об основных контактах этноса. Например, русские: Пеодор, Пуйдор (Фёдор или Пётр), Андрей, Саандар (Александр). Китайские: Вандан, Ембоо, Казахское: Молдоо (молда). По составу это одно-, двух-, трёх-, даже четырёхкомпонентные именослова, где каждый из компонентов может служить самостоятельным антропонимом. Например, трёхкомпонентное (Загдцагаанчулуун) (Загд + цагаан + чулуун), четырёхкомпонентное Доржжанцангарамжав (Дорж + жанцан + гарам + жав), где последнее является личным именем последнего нойона (правителя) Цэцэг нуурын хошууна. Примечательно, что все части этого имени, включая имя нойона, тибетско-санскритского происхождения, что, на наш взгляд, объясняется необычайной активностью буддийской экспансии на протяжении нескольких веков.
По словословообразовательным признакам выделяются следующие имяобразовательные суффиксы: -маа (Сийлэгмаа, Дунгаамаа, Мангалмаа), -ай (Манлай, Халтай, Магнай, Халтмай), -ээ (Чимгээ, Тумээ, Ишнээ, Бужээ, Сухээ), -дай (Цагаа-дай), -аа (Хандаа, Мархаа, Бямбаа, Батаа), -ат (Заяат), -тай (Гал тай), -aн (Насан, Тумэн, Мянган), -ч (Нуудэлч), -т (Бааст).
Некоторые из этих суффиксов имеют тибетское происхождение. Так, например, суффикс -маа, почти исключительно встречающийся в женских личных именах, означает по-тибетски "мать". Переход самостоятельных лексем в суффиксы наблюдается и среди других слов (исконно монгольских и тибетско-санскритских). Сюда относятся монгольское "хуу" (сын) и тибетские "жав" (спасение), "пил" (разбогатеть, размножиться) и др.: Цэрэнхуу, Цэрэнпил, Сэрсэнжав.
Специфика рода у монголов парадоксальным образом отражена в антропонимах. Хотя монгольское слово "хуу" (сын) обозначает людей мужского пола, оно часто и в равной мере участвует в имяобразовании женских личных имён. Это слово в качестве лексической единицы широко употребляется в монгольском языке, но не встречается самостоятельно в своем основном лексическом значении как личное имя, зато употребляется здесь только как суффикс.
Среди антропонимов встречаются и такие, которые отражают особенности мировоззрения монголов и ещё раз подчёркивают сакральность номинации, способность повлиять на космические силы, отвечающие за судьбу рода в целом. Так, в случае смерти предыдущих детей, чтобы охранить новорожденного от "злых духов," давали ему имя с уничижительной семантикой [Нямбуу, 1991, с. 51; Алдарова, 1979, с. 6]. Среди личных имен хошуна Цэцэг встречаются такие, как Нохой (собака), Муухуу (плохой сын). Халтар (грязный, запачканный), Бааст (с калом), Голги (щенок). Несколько раз встречается имя Отгон, что означает "самый (ая), младший (ая)". Такое имя давалось (и сейчас встречается), когда появляется необходимость прервать рождение детей в семье, когда женщина уже пресыщена материнством. Встречается и имя Соль (измени, перемени). Это имя, вероятно, давалось в тех случаях, когда родители хотели иметь ребенка другого пола, когда в семье рождались одни девочки или мальчики.
У монголов известны случаи получения человеком второго имени (прозвища). Свидетельство тому – имя дедушки по материнской линии автора этого текста. Дедушку в хошууне Цэцэг звали именем Дууч (певец). Он был выходцем из соседнего хошууна Дарви. Когда пришел вместе с сестрой в хошуун Цэцэг, он напевал песни. С тех пор его стали называть Дууч, хотя его настоящее имя Самдан. Одной из особенностей личных имён у халхасцев по сравнению с другими монгольскими этническими группами является то, что каждый в них имеет второе имя-величание, подобное тому, как русских зовут по имени и отечеству. Эти эвфемические имена связаны с табуированием имен старших родственников и знакомых. В нашем списке встречаются два эвфемических имени: Оожоо (53 года), Манжаа (54 года). Называя старших по возрасту людей по имени-величанию, младшие по возрасту часто не знают их настоящего имени. Возможно, те, кто вёл протоколы переписи населения, не знали официальных имён этих двух лиц.
Большинство изученных нами исконно монгольских имён семантически имеет значение благожелательности: Баяр (радость), Бурэнжаргал (полное счастье), Амар (спокойный), Олонбаяр (много радостей), Чимгээ (украшение) и т.д.
Остальные исконно монгольские именослова халхасцев семантически можно сгруппировать следующим образом:
- названия растений: Навч (листья), Моог (гриб);
- описание внешности человека: Монхор (горбатый нос), Цоохорбанди (веснушчатый), Хунхур (глаза с впадиной), Шоовой (сдавленная голова), Тоодон (коротыш), Магнай (лоб), Халзан (лысый), Нудэнхоо (глазастый);
- названия животных: Булган (соболь), Шонхор (сокол, кречет), Согоо (олениха), Голги (щенок),
Нохой (собака), Гавар (лисенок), Туулайхоо (заяц), Хулгана (мышь), Мондул (детёныш тарбагана),
Буур (верблюд-производитель);
- названия географических объектов и оружия: Томор (железо), Чулуун (камень), Хадаахуу (скала), Алтанхуу (золото), Зэвсэг (орудие), Дарь (порох), Сох, Сохээ (топор), Зэвгээ (наконечник лука);
- названия явления природы: Далай (океан);
- название цвета: Цагаадай, Цагаан, Цэгээн (белый), Бороо, Борхоо, Хэрэнхуу (коричневый), Номин хох (лазурит), Шарбанди (жёлтый).
Семантические группы исконно монгольских имен у халхасцев передают специфику формирования некоторых культурных констант данного этноса. Само создание перечня семантических групп антропонимов делает возможным применение интерпретационного подхода к обнаружению этих констант, актуализированных в языке.
Примечательно, что личные имена тибетско-санскритского происхождения едины у носителей монгольского языка [Нямбуу, 1991; Алдарова, 1979]. Это заимствования, пришедшие в Монголию в связи с принятием буддизма, семантически связанные с названием богов и богинь (Жамсран, Дамдин, Намсрай, Долгор), религиозно-философскими представлениями и терминологией буддизма (Гаанжуур, Гэндэн), названиями дней недели (Ням, Бямба, Пурэв), пожеланиями блага, счастья, долголетия (Даш, Шарав) и т.д.
Литература:
Баатар Ч. Тобхийн хураангуй. Улаанбаатар, 2004.
Нямбуу X. Хамгийн эрхэм ёсон. Улаанбаатар, 1991.
Лувсанжав Чой. Орос-монгол овормоц хэллэгийн толь (Русско-монгольский фразеологический словарь). Улаанбаатар, 1970.
Алдарова Н.Б. Бурятская антропонимическая лексика. Исконные личные имена: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1979.
Источник:
стр. 214 - 217 (глава II, § 4) книги "Константы культуры России и Монголии: очерки истории и теории" / Под общей редакцией Шишина М.Ю., Макаровой Е.В. Научное издание – Барнаул: ОАО Алтайский дом печати, 2010, 313 с., ISBN 978-5-98550-167-4